Классику и неоклассику Томский симфонический оркестр исполнит вместе с Борисом Андриановым


Классику и неоклассику Томский симфонический оркестр исполнит вместе с Борисом Андриановым

От неоклассики – к классике. От Алексея Шора – к Петру Ильичу Чайковскому. Из начала XXI века в век XIX – такое нетривиальное путешествие по страницам отечественной музыки 24 января совершит Томский Академический симфонический оркестр и виолончелист Борис Андрианов.

Концерт откроют два сочинения, которые принадлежат двум разным стилистическим направлениям – классике и неоклассике – «Музыкальное паломничество» («Musical Pilgrimage») Алексея Шора и «Фантазия» Моисея Вайнберга. Оба произведения выдержаны в романтической стилистике и окрашены в лирические, слегка ностальгические тона. В обоих солирует виолончель. И это виолончель работы Доменико Монтаньяно из Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов РФ, на которой играет заслуженный артист России Борис Андрианов.

Два других сочинения, завершающие концерт, – торжество классики. «Романс» из музыки к кинофильму «Овод» Дмитрия Шостаковича и апофеоз симфонической музыки - Шестая «Патетическая» симфония П.И. Чайковского.

Музыку к кинофильму Григория Козинцева «Овод» (1955) считают едва ли не самым популярным произведением Шостаковича. Романс в фильме звучит после того, как кардинал Монтанелли (К. Симонов) вскрикивал, узнав сына (О. Стриженов). И многие зрители плакали. Сила настоящего искусства в том, что она не теряет своей силы и годы спустя после рождения шедевра.

… Среди множества известных фактов об истории создания, исполнения Шестой «Патетической» симфонии, есть факты не очень известные современному слушателю. Эту симфонию, которую называют трагической эпопеей, исполнял симфонический оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского зимой 1941-года в Новосибирске и Томске. Великий дирижер знал, что в программе этой музыки заложен неоптимистический финал - суровая напряженная борьба человека с жизнью заканчивается уходом во мрак, в небытие, но необыкновенная красота и глубина «Патетической» для великого дирижера не означала смирение перед роковой неизбежностью.