«Младший кузен» фагота скоро заговорит
19 мая на концерте «Шостакович. Прокофьев. Рахманинов» впервые прозвучит голос нового контрафагота.
На октаву ниже фагота, но в два раза его больше и в два с половиной тяжелее; мрачный звук, а в верхнем регистре – блеющий, как у старого козла, зато нарядный вид – блестят клапаны и рычажки. И все это о контрафаготе, духовом инструменте, который замыкает группу деревянных духовых инструментов симфонического оркестра, усиливая басы.
В апреле новенький контрафагот немецкой фирмы «Moosmannr» в специальном футляре прибыл в Томскую филармонию. Он стал четвертым инструментом после арфы, флейты и гобоя, которые были закуплены на губернаторскую субсидию. При этом, самым дорогим – его стоимость более 5, 5 млн. рублей.
Компания Moosmann, названная в честь ее создателя, производит великолепные деревянные духовые инструменты уже более 30 лет. Сегодня они звучат во многих известных оркестрах 60 стран мира. В семейной мастерской Бернда Мусманна традиции тесно переплетаются с современными технологиями, что позволяет создавать инструменты высочайшего качества. Большую роль играют материалы. На изготовление фаготов и контрафаготов используется только древесина горного клена.
Контрафагот называют «младшим кузеном» фагота, и поэтому играть на нем доверяют фаготистам. В Томском симфоническом оркестре новый инструмент поручили Евгению Жданову. Тем более, опыт игры на контрафаготе у него приличный – около 15 лет. Хотя в последнее время был вынужденный перерыв, так как прежний инструмент, закупленный еще в 70-х годах, давно вышел из строя.
По словам музыканта, новый немецкий контрафагот изящнее предыдущего, если так можно выразиться о предмете, который весит больше 10 килограммов. Кроме длины, высоты и веса, контрафагот отличается от привычного для Евгения фагота тем, что имеет шпиль, на который устанавливается инструмент. Он регулируется по высоте, так что каждый играющий может приспособить инструмент под свой рост. А держать контрафагот на весу – то же самое, что посадить на колени слона.
Свое название контрафагот получил из-за особенностей конструкции: он изготовлен таким образом, что звук находится в субконтроктавном регистре. Примерно также звучат контрабас и туба. Первыми, кто пытался изобрести инструмент с густым басом еще начале XVII века был немец Хайнс Шрайбер, так что Германию можно считать родиной контрафаготов.
А вот как соотечественник изобретателя, писатель ХХ века Томас Манн описывает этот инструмент в «Докторе Фаустусе»: «Среди деревянных духовых инструментов был здесь, тоже не в малом количестве, и его антипод, контрафагот, шестнадцатифунтовый, как и контрабас, то есть звучащий октавой ниже, чем то указывается в его нотах, мощно усиливающий басы и вдовое превышающий габариты своего меньшего брата, фагота-пересмешника <…>, ибо это басовый инструмент, лишенный подлинной мощи баса, со своеобразной слабостью звука, блеющий, карикатурный. Но до чего же он был хорош с его изогнутой духовой трубой, с нарядным блеском рычажков и клапанов». Когда Манн пишет о «блеющем» звуке, он имеет в виду звучание контрафагота в верхнем регистре.
Зато Морис Равель в «Сказках Матушки Гусыне» отвел для контрафагота роль Чудовища в пьесе «Красавица и Чудовище». Звучит он и в «Золушке» Прокофьева, и в «Невидимом граде Китиже» Николая Римского-Корсакова, и в «Мюнхен-вальсе» Рихарда Штрауса. Михаил Глинка в опере «Руслан и Людмила» написал для контрафагота партию с густым низким звуком.
- Причем это виртуозная партия, - замечает Евгений Жданов. – И Бетховен в финале Пятой симфонии использовал звучание контрафагота. Звучит он и в Девятой симфонии у того же Бетховена. Мы играли обе симфонии, но без контрафагота, потому что на старом инструменте эти виртуозные партии не исполнить. Зато теперь в Седьмой симфонии Шостаковича, которую мы готовим к концерту 19 мая, партию контрафагота уже буду играть на новом «немце».